ходе накопления опыта стали автоматическими, но если мы поставили цель жить сознательно и в гармонии с нашими ценностями, тогда придется не спешить.
Мой друг Сэм Вильямс записал основные составляющие процесса ННО на карточках, чтобы пользоваться ими как шпаргалками на работе. Во время споров с начальником Сэм останавливался, заглядывал в карточку и вспоминал, каким образом лучше всего ответить. Я спросил, не кажется ли его коллегам странной эта манера постоянно подглядывать в карточки и тратить столько времени на формулировку ответа. Сэм ответил: «На самом деле это занимает не так уж много времени, но даже если бы и много, для меня это все равно имело бы смысл. Мне важно знать, что я отвечаю людям именно так, как мне хочется». Дома он проявил больше откровенности, объяснив жене и детям, почему обдумывает свои ответы и смотрит в карточки. Когда в семье начинался спор, он каждый раз доставал карточку и неторопливо все обдумывал. Спустя примерно месяц он почувствовал себя достаточно уверенно, чтобы обходиться без карточек. А затем однажды вечером они со Скотти, которому было четыре года, поспорили из-за телевизора, и назревала ссора. «Папа, — торопливо сказал Скотти, — загляни в карточку!»
Желающим применять ННО, особенно в сложных ситуациях, в которых ощущается гнев, я предлагаю следующее упражнение.
Мы увидели, что наш гнев проистекает из обвинительных суждений, ярлыков и мыслей о том, что люди «должны» делать и чего они «заслуживают». Составьте список суждений, которые чаще всего приходят вам в голову, начав с такой подсказки: «Терпеть не могу людей, которые…». Соберите все негативные суждения и спросите себя: «Чего я хочу и не получаю, когда осуждаю человека таким образом?» Это способ настроить мышление на собственные неудовлетворенные потребности, а не на осуждение других.
Важно тренироваться, потому что большинство из нас выросли если и не на улицах Детройта, то лишь в ненамного менее жестоких местах. Осуждения и обвинения стали нашей второй натурой. Чтобы практиковать ННО, нужно двигаться постепенно и тщательно обдумывать свои слова, прежде чем говорить, а иногда просто делать глубокий вдох и молчать. Обучение процессу и его применение занимают время.
Подведем итог
Обвинение и наказание других — это внешние проявления гнева. Если мы хотим полностью проявить свой гнев, то первый шаг — снять с других какую бы то ни было ответственность за наш гнев. Мы направляем свет своей осознанности на свои собственные чувства и потребности. Высказывая свои потребности, мы имеем намного больше шансов их удовлетворить, нежели осуждая, обвиняя и наказывая других.
Четыре шага к выражению гнева таковы:
1) остановиться и сделать несколько вдохов и выдохов,
2) определить наши осуждающие мысли,
3) установить связь с нашими потребностями,
4) выразить наши чувства и неудовлетворенные потребности.
Иногда в промежутке между шагами 3 и 4 мы можем решить проявить сочувствие к другому человеку, чтобы он лучше мог услышать нас, когда мы выскажемся на этапе 4.
Нам требуется время как для освоения, так и для применения процесса ННО.
ННО в действии
Диалог родителя и подростка: опасная для жизни ситуация
В этой ситуации пятнадцатилетний Билл без разрешения взял машину Хорхе, друга семьи. Он прокатился с двумя друзьями и благополучно вернул машину в гараж, где ее отсутствие осталось незамеченным. Но четырнадцатилетняя Эва, дочь Хорхе, рассказала отцу о прогулке, а тот сообщил отцу Билла. Теперь отец, недавно обучавшийся ННО, пытается поговорить с сыном.
Отец: Я слышал, вы с Эвой и Дэйвом без разрешения взяли машину Хорхе.
Билл: Ничего подобного!
Отец (повышая голос): Не лги, не то хуже будет!
Затем он вспомнил, что нужно сначала наладить связь с собственными чувствами и потребностями, чтобы поддерживать контакт с сыном.
Отец: Подожди немного, я должен подумать.
Заглянув в себя, он увидел, насколько разгневан и напуган. Он злился, когда говорил себе: «Билл должен был думать головой!» и «Каким же лгуном он вырос!» Он боялся, когда думал обо всех возможных последствиях не только поведения Билла, но и собственных заблуждений.
Отец (мысленно, сам себе): Я был дураком, предполагая, что он понимает опасность всего этого. Кто-то мог погибнуть! (Затем он одергивает себя.) О, я должен превратить ярлыки «дурак» и «лгун» в чувства и потребности. Думаю, что слово «дурак» означает разочарование: я хотел бы думать, что знаю его лучше. Что же касается «лгуна», мне очень страшно, потому что я хочу рассчитывать на точную информацию, чтобы решить эту проблему.
Отец (вслух, после паузы, в течение которой он обдумывал, как заговорить): Билл, ты боишься, что тебя накажут, если ты скажешь мне правду?
Билл: Ну да! Ты всегда так бесишься, если что-то идет не по-твоему.
Отец: Ты имеешь в виду, что хотел бы больше понимания и справедливости?
Билл: Можно подумать, мне от тебя светит понимание или справедливость!
Отец (молча, себе): Господи, как же не рассердиться, когда я слышу такое?! Неужели он не видит, как я стараюсь? Мне нужно немного уважения в обмен на мои усилия, а еще, наверное, забота, ведь мне очень страшно.
Отец (вслух): Кажется, ты обеспокоен тем, что вне зависимости от твоих слов к тебе не будут относиться справедливо?
Билл: Можно подумать, тебя волнует справедливое отношение ко мне! Что бы ни случилось, тебе просто нужно найти крайнего. Да и вообще, в чем проблема? Предположим, мы действительно взяли машину. Никто не пострадал, и мы вернули ее на место. Тоже мне преступление!
Отец: Ты боишься, что будут серьезные последствия, если ты признаешь, что брал машину, и хочешь быть уверен, что к тебе отнесутся справедливо?
Билл: Ну да.
Отец (выделяя время для паузы, чтобы наладить более глубокую связь): Что я мог бы сделать, чтобы
